Вскоре после этого устраивали переодевание невесты в яркую одежду замужней женщины (но это зависело от того, какое платье на ней было изначально). Молодую уводили для переодевания в комнату, а в другую уходил жених и ожидал там. Если не было свободной комнаты, молодой удалялся в соседний дом. В других областях новобрачных уводили в брачное помещение, а невесту одевали во всё «женское» после «постельного обряда».

Принятие невестки в семью и единение двух родов

Пришло время пред всем честным народом признать новые родственные связи между молодкой и родителями жениха. На современных свадьбах эту роль выполняет «танец невестки со свёкром».

В традиции были иные обычаи.

С того момента, когда молодая появлялась в новом образе, пир получал название «горний стол».

К обряду повивания, либо к моменту выхода новобрачной в образе замужней дамы, приезжали её родители и вся родня. Впервые род мужа и род жены собирались за единым столом.

Новоиспечённый муж за руку подводил суженую к своим родителям:

«Государь, мой родный батюшка,
Государыня, родна матушка,
Хороша ли вам жёнушка моя?».

На что родители отвечали: «Тебе люба, а нам очень хороша!».

Настала пора дарить молодым подарки. Но в старину отдавали их не просто так, а в обмен на дары, которые родственникам жениха лично подносила на блюде новоиспечённая жена (либо от её имени это делал назначенный гость). Она дарила рубахи, платки, пояса, полотенца, ткань.

Ещё один обычай некоторых деревень – дарение невестке пояса. Пояс – это оберег, который получали все новые члены семьи – новорожденные детки и принятые в семью молодки. Поэтому свекровь вручала своей новой дочери такой подарок, а то и даже повязывала его.

Кроме того, во время горнего стола «княгиня молодая» должна была впервые называть своего мужа по имени, свёкра – батюшкой, а свекровь – матушкой. Есть интересный вариант этого обычая: свекровь ложилась на пол и вставала только тогда, когда невестка позовёт её «матушка», они целуются и обнимаются 29 . Здесь мы видим игру в перерождение человека (женщина претворяется неживой на время, зато после этого она рождается в новом социальном статусе названной матери).

Зачем пить вино и бить посуду?

На горнем столе молодожёны впервые получали право вкушать еду и питьё, и наступало время им выпить из одной чаши.

Один из вариантов: муж и жена пили из одной чары три раза: первый раз её держит муж, потом жена, потом снова муж.

Немного другой вариант: молодым во время застолья подавали один стакан на двоих, сначала пил муж, затем жена. Муж или жена его разбивал (а), топтал осколки муж.

В некоторых регионах перед топтанием остатки вина жених выливал на пол или брызгал в потолок и при этом старался как можно громче топнуть ногой. 30

Чара должна была быть без ручек (замечает Домострой).

По поверью, допить за другим человеком, значит разделить накопленные им добродеяния и грехи, а также установить связь и возможность влиять на него. Вот почему было так важно, чтобы никто по тайному умыслу больше не прикасался к выпитому сосуду.

Традиции русской народной свадьбы - image59_55df015c3cfcef9c2616442d_jpg.jpeg

Выливание остатков напитка на пол или плескание на потолок – это угощение домашнего духа.

Традиции русской народной свадьбы - image60_55df015d3cfcef9c26164430_jpg.jpeg

Тут гости поют песни по случаю. Например, такую величальную, в которой обычаю кушанья одного на двоих блюда предаётся сакральное значение:

Молоду князю песенку
С молодой княгиней:
Молод князь Иван-сударь,
Беленький Николаевич,
Княгиня свет Марьюшка,
Белая Ивановна.
Бог их свёл, Бог их свёл
За единый стол,
Бог им велел, Бог им велел,
Одну соль-хлеб кушать,
Бог им велел, Бог им велел
Одну речь говорить.
Традиции русской народной свадьбы - image61_55df015e3cfcef9c26164433_jpg.jpeg

После пития из одной чаши молодожёнам разрешается пользоваться каждому своей чарой, которые изначально присутствовали в сервировке стола.

Когда гости первый раз закричат «горько!», молодожёны имеют право ответить: «Покажите дорожку». Эту фразу начинают скандировать все присутствующие, пока не встанет назначенная ранее посаженная чета и не поцелуется. После этого «горько» будет относиться только к новобрачным.

Также на пиру мог проводиться обряд со свадебным деревцем – ёлочкой: её разрушение и раздача украшений гостям. В завершение горнего стола проходил каравайный обряд (см. соответствующую тему), что окончательно объединяло два рода.

«Князь и княгиня»

Жениха и невесту, независимо от социальной принадлежности, называли князем и княгиней. К ним относились с большим уважением с самого начала свадьбы: когда ехал свадебный поезд, даже незнакомые люди кланялись жениху и обнажали голову перед ним, однако он, как настоящий князь, в ответ не кланялся и шапку не снимал. А уж на пиру новобрачных начинали буквально чтить. Пир в доме жениха называли «княжий стол».

Что же означает звание «князь»? История этого понятия уходит корнями в древнюю эпоху, когда у большинства народов во главе общины стоял жрец. Он занимался прежде всего религиозным служением (а не административным управлением). С течением времени общины объединялись, статус жрецов понижался, а во главе объединённого народа вставал правитель. Так было и у славян. Всё указывает на то, что такого духовного вождя-жреца называли князем. Память об этом сохранилась в польском, словацком и чешском языках, где слова, как две капли воды похожие на наше «князь», и поныне обозначают священнослужителя (польск. ksiadz, чешск. knez, словацк. knaz). При этом в польском языке «князь» по отношению к жениху давно устарело, в то время как одним из названий невесты является kniahynia.

Это уже позже князь стал фигурой военной, а в архаичные времена до поля брани его не допускали. Единственной обязанностью стародавнего князя-жреца было поддержание благополучия своего рода, причём не обычными действиями, а магическими методами. Люди в ту пору верили, что процветание всего удела земли зависит от правильного соблюдения князем ритуальных функций, которые заключаются в следующем. Он (вместе с семьёй) должен находиться обязательно в пределах земли своего рода, удерживая своим присутствием благополучие на этой территории. Отъезд был немыслим и грозил уходом удачи. Князь и княгиня должны были как можно больше предаваться любви, что положительно влияло на плодородие почвы. Чтобы повысить благосостояние всего удела, в княжеском доме всегда должна быть атмосфера праздника, с музыкой и полными столами. А князь в нём – словно живой идол в храме. И всё это отнюдь не праздность, а обязанность такая. Управлением и военным делом в ту пору занимались другие чины.

Со временем князь-служитель культа отошёл в прошлое. Роды объединились в более крупные союзы, во главе которых встал главнокомандующий. Он одновременно управлял обществом и ведал военными вопросами. Но что касается жреческих функций, их у него было небольшое количество. На исполнителя этой должности перенесли слово «князь» 31 . В летописях понятие «князь» – это всегда только правитель, а про былого князя-жреца сведений нет. Но его образ сохранён в былинах 32 . А ещё на свадьбах!

вернуться

29

Забылин М. Русский народ: его обычаи, обряды, предания. М., 2008.

вернуться

30

Ушаков А. Крестьянская свадьба конца XIX века в Старицком уезде Тверской губернии, 1907: 18.

вернуться

31

Такая же схема развития понятия была характерна и для других народов. Например, ассирийские цари сохранили титул «сангу» (жрец), который был характерен для главы общинного культа былых времён. А. А. Немировский. Только человек, но не просто человек // http://www.inafran.ru/.

вернуться

32

Например, это ярко видно в былинах о князе Владимире. «Былинная фигура князя Владимира весьма архаична. Его власть основана на происхождении от племенного героя-прародителя, он – священный, „Солнечный“ царь-жрец, узник своего жреческого сана, прикованный к обрядовому „Центру“ племенных земель. Он – муж женского воплощения Земли-Власти-Волости. Его функции – быть её супругом и распределять на ритуальных пирах магический, священный напиток, воплощение удачи и благодати. Военными же делами Киева заведует не Владимир, который воинских функций вообще не имеет… Двор князя также священен». Л. Р. Прозоров, Времена русских богатырей. М., 2006.