Инициации жениха

«Замуж выйти иль жениться – нужно заново родиться», «Женишься – переменишься» – гласят народные пословицы.

Следы инициации жениха на свадьбе проявляются не так ярко, как невесты, но они есть. Она проходит на свадьбе несколько инициаций, а жених, как правило, одну – вступление в круг женатых людей.

Как и полагается инициируемому, поведение новобрачного на свадьбе довольно пассивно. Вот что поётся о женихе в народной песне, описывающей его приезд в дом невесты перед выкупом:

Рассмотрим описание роли новобрачного в книге «Славянские древности»: «Жених на свадьбе – чаще всего объект ритуальных действий или пассивный субъект, от лица которого действуют его заместители: его корят или величают в песнях, сводят с невестой, ему выкупают место за столом, делают подарки, его угощает блинами тёща, за него расплачиваются с подругами невесты, от его имени угощают посторонних зрителей и т. д. Жених молчит на свадебном пиру в своём доме, не разговаривает с невестой на свадьбе в её доме, по пути к венчанию и обратно» 47 . Все испытания на выкупе жениху активно помогают пройти дружка, его друзья (можно даже говорить о том, что выполняют задания за него).

Некоторые полагают, что выкуп, который по сути есть испытание для жениха и его дружины, являлся этапом посвящения парня во взрослого человека. Сторона невесты, проводя выкуп, тщательно разыгрывала обстановку потустороннего мира. Подруги учиняли препятствия, загадывали загадки – как тут не вспомнить поведение стражей «того света» из сказок. После них жениха встречают мать и отец невесты (зачастую посаженные), одетые в вывернутые наизнанку шубы. Они играют роль уже знакомых нам потусторонних существ, которые либо награждают, либо уничтожают инициируемого. Доказав своё право считаться взрослым, парень теперь имеет право жениться.

Жених, как и невеста, почти ничего не говорил на свадьбе. Он не участвовал в исполнении песен – за него это делала его женская родня. Если ему нужно было поздороваться и снять шапку, в некоторых регионах это делал специально назначенный свадебный чин – шапошник.

Как и невеста, жених не должен был ни есть, ни пить, вплоть до свадебного пира. Всё это показывает ритуальную пассивность жениха.

Если посмотреть на различие тех инициаций для жениха и невесты, которые проходят в свадебный день, оказывается, что у девушки их больше, они проходят намного ярче, но заканчиваются они раньше, чем для жениха. Для новобрачной это происходит уже на свадебном пиру, после смены девичьего головного убора на женский. Вот как об этом пишет известный учёный А. К. Байбурин: «Симметрично тому, как в первой половине свадьбы невеста лишалась качеств живого человека, во второй половине она их вновь обретает. Прежде всего, возвращается способность самостоятельно передвигаться. Невесту уже не ведут, а если и ведут, то не под руки. Особый обряд посвящён „раскрыванию“ невесты. Видимо, он имеет двойной смысл: для самой невесты – возвращение зрения; для партии жениха – „узнавание“ невесты (она – новая, другая, неведомая)» 48 .

Однако жених после этого события всё ещё обязан вести себя сдержанно и пассивно вплоть до середины «постельного обряда». Значит, в отличие от невесты, его инициация ещё не закончена. Это ярко видно в обычаях Русского Севера. А. В. Гура пишет, жених вёл себя пассивно и соблюдал ритуальное молчание в доме невесты, во время переездов, на свадебном пиру, и «даже на брачном ложе инициатива принадлежала не столько жениху, сколько невесте» 49 . Надо думать, «постельным обрядом» заканчивается посвящение парня во взрослого человека.

Как мы знаем, прошедшим инициацию часто меняли наряд или причёску. На примере жениха это видно не так ярко, как на примере невесты. Во время застолья ему, так же как и невесте, ритуально причёсывают волосы. Невеста затем получает новую женскую причёску (две косы), а жених – лишь только вновь расчёсанные и уложенные волосы. В отдельных регионах перед поездкой за невестой парню крестообразно подстригали волосы. В стародавние времена на свою свадьбу парень первый раз надевал штаны (до этого ходил в длинной рубахе). В западнорусской свадьбе есть ритуал «плохонького мужичка»: во время завершения выкупа невесты и её благословения в доме её родителей (который проводился после венчания) новобрачного на время переодевают в «плохую», рваную одежду и «страшную» кепку козырьком назад. Л. Л. Ивашнёва интерпретирует наряд как характерный для посланников «антимира» 50 . В Архангельской области перед свадьбой жених с друзьями уходили в поход – возможно, отголосок ухода в лес для прохождения инициации.

Повсеместно у русских третий день свадьбы посвящался шуточному разыгрыванию основных ритуалов, при этом в Нижегородской области и Пензенском уезде, кроме устройства пародийной свадьбы, разыгрывали шуточные похороны с отпеванием и оплакиванием «упокойника», что может символизировать «смерть» холостячества новобрачного 51 .

Надо сказать, фактическая пассивность жениха имеет место быть на фоне многочисленных песен, в которых он выступает как активная сторона свадьбы: поют, что он сам принял решение покончить с «батюшкиной волей» и «матушкиной негой» и отправился в поход за суженой, самостоятельно подковал и оседлал коня.

Что означал переход невесты в семью мужа?

Перед тем, как невеста покидала отеческий дом, наступало время важного события: в присутствии всех гостей и пришедших соседей невеста и её родители заявляли, что она уходит и переходит в семью мужа. В современном мире рудиментом этого события является традиция брать фамилию супруга, а что происходило в старину?

Прощание с родителями перед отъездом разыгрывалось очень трагичным. Невеста должна была исполнить обрядовый плач (причет), сопровождая его «плесканием долонным» (вскидывая руки подобно птице), при этом она и подружки раскачивались.

Вот какие слова звучали обязательно: «Я последний раз с вами прощаюся, навсегда от вас удаляюся». Слушая душераздирающие рыдания причета, все присутствующие верили, что девушка покидает отеческий род.

Однако неправильно понимать переход в семью мужа как абсолютный выход из своего рода и прерывание отношений с родителями.

Переход в род мужа не подразумевал абсолютный отказ от своих предков или прерывания родственных уз. Это легко понять, если вспомнить, что на Руси замужних женщин было принято называть по отчеству, без личного имени. В новгородских грамотах сохранилось изрядное количество примеров, также можно вспомнить героинь «Слова о полку Игореве» – Ярославну и Глебовну. То есть замужних женщин часто величали только «по батюшке», каждый раз подчёркивая их связь с отеческой семьёй.

Когда говорят о свадебном выходе из рода, подразумевается, прежде всего, материальная сторона: женщина перестаёт быть жильцом на земле своих предков, она более не участвует в хозяйственной деятельности и не имеет там имущества. Не зря повсеместно в России перед отъездом свадебного поезда невеста обязана была сказать родителям: «Я вам больше не работница, не ключница».